— Елена! Вы объездили многие страны. Чем-то наша публика отличается?
— Русские люди, к сожалению, позволяют себе, например, иногда приходить на концерт пьяными… Вот немец никогда не схватит за руку и не закричит: «Дай автограф!» А в России это — вполне нормальная история. Раньше я реагировала резко и слышала в ответ: «Фу! Звезда!» А сейчас поняла, что нужно не обращать на это внимания. Я не привыкла, но терплю. — Ну, это — ваша работа. Вам за нее большие деньги платят. — Да, у меня высокие гонорары. Но я могу и бесплатно спеть. И получить при этом еще большее удовольствие. — Я недавно тоже собирала деньги для одной девочки. Она — почти слепая, нужна операция. Очень быстро мои поклонники собрали ей деньги. А я не дала ни копейки! Но недавно мне позвонили и попросили дать 100 тысяч. Не хватает до нужного миллиона. Я дам. Это ж мои деньги. Что хочу, то и делаю. — Я вообще больше трачу на других. Первую машину купила не себе, а маме. У папы скоро день рождения. Ему тоже купила! Стоит под окном, ждет когда папе 65 лет исполнится! Я от этого испытываю радость. А сама живу на съемной квартире. В своей уже три года делаю ремонт. Так что мне даже жить негде. Нет у меня своего жилья. — Когда я смотрю на Ванечку, то понимаю, что нет на земле существа, которого я люблю больше, чем его. До появления сына думала: знаю, что такое любовь. Душа же чувствует любовь к отцу, матери и к любимому. Но эта любовь не стоит рядом с любовью к своему малышу. Это вообще душераздирающее чувство. При этом каждый раз, когда я смотрю на своего мальчика, кажется, что… скоро придет невеста и заберет его. Поэтому я хочу родить еще и дочку. Сделаю паузу только ради этого. Буду работать до мая следующего года. А после уйду в декрет.
— К сожалению, нет. Очень забавно, когда его спрашивают, а я стою рядом: «Где мама?» И он показывает на… фотографию — вот, мол, она! Ванечке тогда показывают на меня: «Вот же мама!» — а он все равно тычет пальчиком в снимок! — К сожалению. Фотографию мамы видит чаще, чем саму маму. Меня осуждают, и я это принимаю. Потому что настоящая мать должна бросить все. — Да, желание и возможность есть. А вот духа не хватает! Я даже уже пошла брать! Но спросила себя: «А у тебя хватит духа любить этого ребенка так же, как своего?» И ответила: «Нет пока…» Своего-то любить легко. А ты чужого полюби! Я хожу в дома малюток, смотрю на детей и там реву. Но где найти силу духа, чтобы на всю жизнь такого полюбить? Пока кишка тонка. — У меня — большая проблема. Я настолько загнала себя в рамки постоянной пахоты, что начался психоз. Я даже сидеть спокойно не могу! Делала недавно маникюр. Это длилось час. Понимаете, нормальный, психически здоровый человек спокойно сидит. А я? Встала с одной, «сделанной», рукой и ушла! Маникюрше сказала: «Через два дня приеду и доделаю вторую!» Потому что сидеть не могу! Трудоголия — это разновидность психоза. Я не могу расслабиться. Два года не могу сходить на массаж, так как меня там всё уже бесит через полчаса. — Страшная! После концерта не сплю до пяти-шести утра. Как я лечусь? Да никак. Мучаюсь. Не сплю. И все это знают. Это ужасно! — Да, теперь я могу носить платья в обтяжку. Когда полнею, нарядами скрываю это. Мне не очень нравится, когда полные женщины ходят в обтягивающем. Мне не нравится на них смотреть. Поэтому я стараюсь, чтобы на меня смотреть было приятно. Когда стану совсем худой, обязательно надену белое короткое платьице.
— У меня всегда было желание, чтобы со мной захотел поговорить Владимир Познер. Но после того как я узнала, что он атеист… Я желаю ему всего самого доброго! Но я не хочу с ним разговаривать. Я не дружу с неверующими людьми. У нас нет точек соприкосновения. Я ведь практически во всем вижу божественное проявление. А когда люди этого не признают… Мне 36 лет. И у меня нет ни одного друга-атеиста! — Боюсь. Я его люблю, потому что он меня сделал. Но я его очень боюсь. Именно этот страх заставляет меня быть приличным человеком. Потому что я — не очень хороший человек, грешна. Но страх перед Всевышним сдерживает меня. Есть грани. Есть белое и черное. Есть плохо пахнет и есть — хорошо. Но если оно — говно, то кто скажет, что это — цветочек? «Хочу еще и дочку!»
— А что еще хотите?
«Очень Бога боюсь!»
— Вы очень много работаете. Вам 36 лет. Как ваше здоровье?
