Эллиот Пейдж всегда точно знал, кто он такой.
Спустя несколько месяцев после того, как 34-летний актер, звезда фильма «Джуно» публично объявил о том, что он трансгендерный мужчина, Пейдж постепенно начал давать интервью о своей жизни вплоть до наступления этого момента освобождения. В новой статье для издательства Vanity Fair он объяснил, что всегда знал свой настоящий пол.
«Все трансгендеры такие разные, и моя история — это просто моя история. Но да, когда я был маленьким ребенком, абсолютно, на 100%, я был мальчиком», – сказал Пейдж. «Я знал, что я мальчик, когда был маленьким. Я писал поддельные любовные письма и подписывал их как «Джейсон». Каждый маленький аспект моей жизни — это то, кем я был, кем я стал и кем я себя знал».
«Я просто не мог понять, когда мне сказали: «Нет, ты не такой. Нет, ты не можешь быть таким, когда станешь старше», – вспоминал он. «Ты не чувствуешь это. Теперь я, наконец, возвращаюсь к тому, чтобы чувствовать себя таким, какой я есть, и это так превосходно и необычно, и в этом есть какая-то печаль».
Когда интервьюер Томас Пейдж Макби, тоже транс-мужчина, описал работу своей
жизни как «попытку воссоединиться с тем «я», которым я был в детстве», Пейдж
признался, что чувствовал то же самое.
«Я думаю, это действительно прекрасно», – ответил он. «Я получаю волны от себя в определённом возрасте, и я просто хочу прильнуть к этому человеку и прижать его к себе».
Пейдж также рассказал о своих смешанных чувствах после признания публике. Хотя
он получил огромную поддержку, он также глубоко затронут продолжающимися в
некоторых штатах усилиями по лишению трансгендеров их прав на медицинское
обслуживание.
«Мои чувства не совсем линейны», – сказал он.
«В один момент я чувствую нарастающую радость и волнение, а в следующий – глубокую печаль, когда читаю о людях, которые хотят лишить детей гендерно-подтверждающих медицинских услуг. Я так благодарен за то, что побывал на этом месте в моей жизни, и я хочу максимально использовать свою силу, чтобы помочь всем, чем я могу. Причина, по которой у нас с вами есть привилегии, которые есть у нас, в том, что люди так многим пожертвовали ради того, так, так долго, и поставили все на кон».
«Я думаю, это о том, как я могу почувствовать благодарность за свою радость, принять свою радость и позволить себе испытать эту радость – но затем применить эту радость и эту любовь в действии? Как мне найти способ объединить эти два чувства, с точки зрения публичного человека?», – сомневался Пейдж.
