С того момента, как страна простилась с певицей Жанной Фриске прошло уже более двух недель. Буквально на следующий день, после того, как Жанна отошла в мир иной, ее родственники стали общаться с прессой, где в подробностях рассказывали о последних месяцах жизни Фриске и о ее смерти. Тогда выяснилось, что в тот момент, когда певицы не стало, возле нее находились родители, сестра и две подруги. Гражданский муж Фриске Дмитрий Шепелев был с сыном Платоном в Болгарии, куда по трагическому стечению обстоятельств улетел за день до кончины певицы. Поклонникам не давал покоя вопрос о том, почему Дмитрий все же уехал в такой тяжелый момент. Семья артистки конкретных причин не называет, но дает понять, что в их отношениях с телеведущим все было не так гладко.
На днях отец Фриске Владимир Борисович появился в студии программу «Прямой эфир», где дал понять, что ему есть в чем упрекнуть Дмитрия Шепелева, и есть масса вещей, которые он не может ему простить. Так, например, мужчина признался, что когда Жанна только узнала о свой болезни, Дмитрий не сразу приехал к ней. По словам отца Фриске, Жанна ждала Диму три недели. «Она ждала его три недели. Может быть, если бы она раньше уехала, то, может, все по-другому пошло бы», — вспоминает Владимир Борисович.
Также мужчина остался недоволен тем , какое лечение применялось к его дочери. «Я его попросил, сказал: «Дима, я тебя прошу, вылечи ее». Надо чтобы кто-то один этим занимался. Когда ее перевезли в Германию, мне не очень понравились и врачи, и клиника. И он ее почему-то туда вез. Я так понял, что ее туда повезли не лечить, а умирать», — рассказал опечаленный отец.
Позже Жанна с Шепелевым отправилась в США, где ей было предложено экспериментальное лечение вакциной: «Он мне позвонил, сказал про эту вакцину, у нас не было выбора. И вот после этой вакцины она пошла на поправку. Через месяц она уже встала. Через восемь месяцев действие вакцины прекратилось».
«Когда она приехала оттуда, я заметил, что она начала очень тяжело это переносить. С каждым разом ей все хуже и хуже становилось. Он отправлял это врачам в Лос-Анджелес, те ему что-то говорили, но он никогда не объяснял нам, что именно. Это меня всегда и бесило. Я чувствовал, что это что-то не то, не то лекарство. За два дня до того, как должны были делать вакцину, я не находил себе места. Мы выезжали даже со двора, и перед нами ворота падали, чтобы нас остановить», — добавил Владимир Борисович.
