Незадолго до гибели Андрея Панина журналисты “Семи дней” взяли интервью у жены актера Натальи Рогожкиной. Интервью большое, откровенное, хорошее…
Наталья Сергеевна рассказала о природе их отношений с Андреем, не пожалела для него критических замечаний, но также была щедра и на комплименты.
“Мы с Андреем вместе уже 18 лет. И наши отношения — настоящие американские горки. – Говорила Рогожкина. – Мы же с ним совершенно разные люди! Полярные противоположности с диаметральными взглядами на семейную жизнь. Хорошо еще, что у нас такая счастливая профессия, что мы имеем возможность отдыхать друг от друга. Я не могу без ужаса вообразить, как бы мы 18 лет без перерыва встречались после работы дома — не успев соскучиться, не успев все проанализировать и прийти к выводу, что заменить друг друга кем-то на стороне мы не сможем”.
“Моя жизнь поделилась на два периода: до встречи с Паниным и после. И то, что было «до», мне трудно вспомнить, словно это было не со мной, а с другим каким-то человеком. Андрей затмил собой все!”
Андрей, мягко говоря, не соответствовал идеалу мужчины и мужа, который сложился у Натальи по примеру ее собственного отца:
“Наши отношения категорически не подходили под ту модель семейной жизни, какую я с детства считала нормой. Образ мужчины, который до встречи с Паниным заполнял мое воображение, был связан с отцом. А папа — человек интеллигентный, деликатный, уравновешенный, очень уважительно, нежно и мягко относящийся к женщине. И все то, что я получила в Андрее, никаким образом не пересекалось с таким типажом. Безумно импульсивный, он вел себя так, как ему свойственно, говорил тем языком, который ему удобен, не оглядываясь лишний раз, сидит за столом женщина или нет. И первое время я пугалась, что он не воспринимает меня как женщину, раз не считает нужным при мне быть как-то аккуратнее в выражении своих эмоций. Пыталась осторожно намекнуть. Однако Андрюша относится к той категории людей, которые даже мысли не допускают о возможности меняться под чьим-то влиянием”.
Были и недостатки, с которыми не каждая женщина способна примириться:
“Это только поначалу Андрей казался мне человеком без недостатков. Не в том смысле, что я их не замечала, просто в тот период мне даже странно было бы называть какие-то особенности его характера недостатками. Я видела в них исключительно проявление его неординарности. Что неудивительно: на момент знакомства мне было 19 лет, Андрею — 32. То есть я — совсем девчонка и он — сформировавшийся мужчина. Разумеется, я приняла его таким, какой он есть. Меня устраивало, что он — планета абсолютно самодостаточная. Вокруг него можно только вращаться неким спутником. И что он человек-хаос. Андрей врывался в мою жизнь и исчезал, потом вновь появлялся и опять надолго пропадал, а затем возникал снова. Пока люди не живут вместе, такая фрагментарность появлений кажется нормой. Человек привносит в твою жизнь праздник, дарит тебе общение с собой — и ты так и воспринимаешь это, как некий подарок. Но когда ты с этим человеком начинаешь жить семьей, а фрагментарность его появлений не меняется — это сказывается на семейной жизни… ”
Касалось это и мелочей – скажем, Панин никогда не заправлял по утрам постель. Ерунда, но, согласитесь, если вы – аккуратист, со временем это неминуемо начнет выводить вас из себя. Однако Наталья нашла выход:
“Взять, например, ерундовый банальный пример. Человек никогда не заправляет кровать. На первом этапе это безумно нравится. Потому что даже такие аккуратистки, как я, в глубине души мечтают позволить себе пожить в хаосе. Но рано или поздно наступает момент, когда вечно неубранная кровать уже раздражает. При этом позиция Андрея простая: ты хочешь жить в убранной, чистой квартире? Убирай, ради бога, никто тебе не мешает, но меня самого это ни к чему не обязывает. Ты считаешь, что, если люди живут вместе, они должны предупреждать друг друга, когда где-то задерживаются? Пожалуйста, предупреждай. Но не принуждай меня к этому. Я пыталась высказать мужу какие-то претензии, объяснить, что у меня на душе. Но наткнулась на стену непонимания. И тогда я просто… абстрагировалась от проблемы. От всех проблем! К счастью, к этому моменту я уже имела свою собственную спальню со своей собственной кроватью, которая у меня всегда в таком виде, в каком я хочу ее видеть. Словом, наступил третий этап отношений — когда ты живешь так, как тебе комфортно, а от мужчины не требуешь ничего…”
Кто-то назовет это жертвенностью, но Рогожкина так не считает:
“Ты миришься с какими-то недостатками человека, пока находишь на это силы. Пока тебе самой это в удовольствие. Пока жива твоя любовь к нему. И пока потребность в человеке больше, чем любые огорчения из-за него. Я думаю, что талант и профессию обязательно нужно учитывать. Потому что актерская профессия придает мужчине некоторые очень женские черты. Ведь он постоянно обязан нравиться! Мужчина-актер требует огромной заботы, огромной поддержки, огромного внимания к себе, а подчас и реанимации. Нужно уметь помочь ему справляться со всеми его депрессиями, с разыгравшимися нервами. Нужно время от времени становиться для него крепким плечом…А Андрей в некотором плане абсолютный ребенок! Мой третий, самый тяжелый ребенок…
Кстати, о детях! У Андрея и Натальи их двое – сыновья Александр и Петр. Насколько хорош Панин в роли отца?
“Он потрясающий папа! Я иногда говорю ему: «Андрей, в качестве мужа ты фигура довольно сомнительная. Но в качестве отца великолепен!» Это отец-счастье. И от общения с ним дети получают колоссальное количество щенячьего восторга. Потому что папа — сам ребенок, хулиган. Он сам не заправляет кровать, готов сколько угодно бегать, пугать всех из-за угла, скакать лошадкой, кричать и драться подушками. Другой разговор, что у него не всегда находится на все это время — просто в силу его занятости”.
Продолжая разговор на тему “противоположности притягиваются” Наталья рассказала, что Андрей – человек очень резкой энергетики (теперь уж надо говорить “был”, но не хочется):
“Он достаточно циничный, вспыльчивый, категоричный. Он легко черпает энергию из разного рода негатива, из собственного недовольства. Андрей сам говорил: чтобы он выдал максимальный результат, нужно загнать его в угол. А я выросла в тепличных условиях, под ударами слабею. И меня в угол загонять нельзя, иначе я там и останусь навсегда. Помести меня в холод недоброжелательности, и мои резервы немедленно иссякнут. И наоборот: когда вижу расположенность к себе, когда мне комфортно, я способна выдать такое, о чем сама не подозревала. Андрей вечно пеняет мне, что я не прислушиваюсь к нему по поводу профессиональных дел. Считает, что я сознательно отвергаю его советы и специально делаю все наоборот. Но, к сожалению, я почти никогда не могу воспользоваться его советами. Что поделать: то, что хорошо для него, совершенно не годится мне. И так во многом!
Взять хотя бы привычку Андрея пугать. Его самого в детстве пугал папа, и Андрей, видимо, получал от этого какое-то удовольствие, непонятное мне. Это как щекотка — кто-то любит, кто-то не выносит… Вот я из тех, кто терпеть не может такие вещи. И если меня напугать, я потом с трудом прихожу в себя. Помню, однажды я была дома одна, а Андрей тихонечко зашел в квартиру и на коленях подполз ко мне сзади. Когда я обернулась, он возник где-то на уровне моих ног — там, где человек вообще не ожидает нападения. Я потом оч-ч-чень долго не могла успокоиться. К счастью, Андрей понял, что я не шучу и что от таких сюрпризов у меня действительно могут наступить серьезные, а может быть, даже и необратимые последствия. И с некоторых пор перестал так делать. Помню, мы отдыхали с детьми во Франции. Андрея не ждали — он был занят, но каким-то образом к нам вырвался. И вот он сначала хотел устроить сюрприз, спрятавшись в шкафу, — с тем, чтобы, когда мы вернемся с пляжа, неожиданно выйти оттуда. Но вовремя сообразил, что впечатление, которое он произведет, будет слишком сильным. И изменил план. Просто вошел следом за электриком, которого мы как раз вызвали, и говорит: «Ну что у вас тут надо починить?»
Очень легко после этого сделать вывод об эгоцентричности Панина, но Рогожкина снова говорит – ничего подобного!
“Я лично чувствую его любовь. Семья для Андрея — единственное, что у него на самом деле есть и куда приложены его усилия. При всех его особенностях, все, что он делает, — ради нас. И все, что мы имеем, создано Андреем. Наша жизнь полностью организована им — начиная от дома, где мы живем, до выбора места отдыха. В его представлении дети летом должны ездить на море. Это константа. На этой идее он настаивает. Андрей постоянно заботится о том, чтобы у нас было всего по максимуму. Другое дело, как он понимает эту заботу… Взять тот же отдых: он узнает, куда лучше поехать, создаст условия. Ну а уж покупать билеты, звонить, договариваться, бегать с чемоданами — этим он не станет заниматься никогда. Или, к примеру, он признает, что нам с маленькими детьми необходима машина. Говорит: «Пожалуйста! Какую захочешь машину — такая у тебя и будет». Но водить сам он не будет никогда! Или он говорит, что мы покупаем квартиру. И зарабатывает на нее деньги. Но дальше все этапы покупки, ремонта предоставлены мне”.
Поговорили и о ревности:
“Если меня спросить, считаю ли я, что все мысли и чувства Андрея сконцентрированы только на мне… Нет, я так не считаю. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, чтоу Андрея огромная жизнь: бесконечные встречи, постоянные отъезды в командировки. И, стало быть, я являюсь всего лишь частью этой жизни, даже не самой большей ее частью — просто в силу количества людей вокруг него и времени, которое он с ними проводит. Допустим, Андрей почти все девять месяцев съемок в «Шерлоке Холмсе» жил в Питере. Надо быть слишком наивной, излишне самоуверенной, а то и просто глупой, чтобы считать, что при таких обстоятельствах человек полностью принадлежит мне. Или что Андрей в принципе способен на протяжении 18 лет дышать только мной одной, оставаясь все это время на том же накале эмоций, и не замечать, что на свете существуют другие люди. Но также я знаю и другое: в каждый выходной, даже без возможности ночевать дома, Андрей приезжал со съемок в Москву — для того, чтобы побыть со мной и с детьми. И все время ждал нас в Питере, постоянно звал приехать. И я ни секунды не сомневаюсь: ему было бы очень приятно, если бы у меня была возможность проводить с ним больше времени. И этого знания мне достаточно”.
