Мишель Уильямс приехала в Москву представить свою новую работу – диснеевскую сказку «Оз: Великий и Ужасный», где она сыграла добрую волшебницу Глинду. Ее героиня вынуждена скрываться от злых сестер и ждать, когда же в страну прибудет добрый волшебник. Но когда он появляется, Глинда обнаруживает, что это явно не тот благородный спаситель, которого они все ждали. Как поступить? Сдаться или же убедить мошенника, что он способен на добрые дела?
Режиссер «Оза» Сэм Рэйми говорит, что взял Мишель на эту роль потому, что она воплощает собой доброту. Глядя на нее, не возникает никаких сомнений, что перед вами – именно добрая волшебница, это видно по глазам Мишель, по всему ее облику. Для сказочного мира и деток такое явное прочтение персонажа очень важно: сразу понимаешь, за кого болеть. Для самой Мишель опыт диснеевского блокбастера в новинку: она играла в крупных проектах вроде «Горбатой горы» или «7 дней и ночей с Мэрилин», номинировалась на «Оскар» и сделала себе имя как актриса независимого кино, но никогда еще не летала по воздуху в короне и не стреляла по ведьмам из волшебной палочки. Говорит, ей понравилось – и к тому же у нее есть дочка Матильда, ради которой она и снималась в фильме.
На наш круглый стол Мишель пришла последней, и хотя она старалась ничем не выдать усталость, это почувствовалось по ее ответам. Понятно, что актрисе пришлось всюду рассказывать одно и то же, и к чести Мишель, она пыталась как-то иначе повернуть свои ответы. И на красной дорожке, мы помним, именно она пробыла дольше всех коллег, улыбалась, фотографировалась и раздавала автографы – несмотря на холод и ветер. Настоящая добрая волшебница – держала марку!
– Какой ваш любимый сказочный персонаж? Может быть, вам хотелось сыграть еще какую-нибудь фею из любой другой сказки?
– Боже мой, их так много… Любимый сказочный персонаж, кого же вспомнить… Мне почему-то нравится заколдованный принц, превращенный в лягушку.
– А в этом фильме кто ваш любимый герой?
– Мне очень нравится Глинда, но вообще мне нравятся все, они все друг другу подходят.
– Шарлиз Терон убеждена, что красавица на экране — это штамп. Что для вас интереснее: играть уродину, просто отрицательного персонажа или добрую волшебницу?
– Играть красавицу просто, если сама себя считаешь красавицей, а Шарлиз очень красивая. Но, мне кажется, играть красавицу на самом деле большой труд и вызов. Это много часов, потраченных на прическу, на всяческие ухищрения… И еще мне кажется, что иногда… Знаете, каждой из нас приходится думать и о простых вещах, и о сложных, и когда ты играешь реальную героиню, такую, как все мы – сложную, с проблемами, противоречиями, то можешь быть какой угодно. Если играешь добрую волшебницу Глинду, ничего подобного быть не может, нужно отодвинуть на второй план все человеческие эмоции и найти в себе все самое лучшее. Иногда это очень сложно, а иногда, наоборот, это очень легко и просто. Нельзя говорить, что что-то лучше, а что-то хуже, в каждой роли есть свои сложности. Играть Глинду было очень интересно, но мне пришлось много думать о том, как это сделать лучше всего.
– Мишель, это правда, что вы очень любите читать и собираете редкие книги?
– Да, я очень люблю читать. Чтение для меня – постоянный товарищ, я никогда не чувствую себя одинокой, потому что едва мне становится одиноко – я тут же беру книжку и попадаю в другой мир. Книги я коллекционировала, пока не родился ребенок. Но когда у тебя появляется маленькая девочка, ты начинаешь коллекционировать уйму всего того, что тебе лично и даром не нужно. Игрушки, например. Так что сейчас я ничего не коллекционирую, я пытаюсь навести порядок, отдаю разные вещи другим людям, пытаюсь добиться чистоты и порядка, потому что, когда у тебя ребенок, в жизни внезапно появляется куча барахла.
– А коллекция тех книг, что вы собирали раньше, сохранилась?
– Да, у меня очень много книжных шкафов, поэтому места хватает, все книжки до сих пор у меня, просто я уже… Это замечательно, когда есть возможность что-то коллекционировать, ведь твоя коллекция для тебя много значит, но мне хотелось бы обладать теми вещами, которые можно трогать, держать в руках, и они не развалятся, если кто-то решит взять их и полистать… Но, тем не менее, они все сохранились.
– В вашем фильме о Мэрилин Монро ставится такая дилемма: Монро звезда, но хочет стать классической актрисой, а Лоуренс Оливье — классический актер, но хочет стать звездой. Своими предыдущими работами вы уже доказали, что вы — настоящая актриса. Неужели сейчас, чтобы стать звездой в Голливуде, нужно сниматься в подобного рода диснеевских блокбастерах?
– Я понимаю, что вы имеете в виду, но мне… все равно. Точнее, нет, звучит не совсем правильно. Как бы сказать, чтобы не потерялось в переводе… Я не хотела сказать, что мне плевать, просто на меня это никак не влияет. Да, так, пожалуй, лучше. Для меня никогда не были стимулом и мотивацией масштаб и бюджет фильмов – большие они, маленькие или средние. Это для меня непринципиально, я не снимаюсь в кино, потому что оно большое или маленькое. Меня привлекают персонажи. Я вижу героя и понимаю: да, я хочу сыграть эту роль, вот что мне нужно в данный момент жизни по той или иной причине. Раньше получалось, что это были очень маленькие фильмы, а вот сейчас вышло, что кино большое. Но я не ставила себе целью сняться в масштабном фильме, просто героиня была для меня новой, я могла сыграть не проблемного человека, а такую роль, которая бы еще и понравилась моей дочке.
– Вы сыграли кристально чистую героиню. Не показался ли вам образ слишком скучным в развитии по сравнению с другими образами из фильма?
– Нет. Мне кажется, в доброте нет ничего скучного. Люди, о которых я думала, когда играла этот образ… Не хочу сказать, что Глинда такая же, как они, но я думала о Жанне д’Арк, Далай Ламе, о матери Терезе, и я считаю, что в доброте и заботе нет ничего скучного, и не думаю, что к этому можно относиться пренебрежительно.
– Вы поработали со многими известными режиссерами: с Мартином Скорсезе, с Энгом Ли, с Лукасом Мудиссоном, а теперь снялись у Сэма Рэйми. Какие у вас впечатления от работы с ним?
– Он очень умен, и тебе всегда хочется узнать, о чем он думает, выслушать его идеи. Но отличает нас друг от друга в первую очередь его чувство юмора. Сэм совершенно невозмутим. Он мне напоминает добрую волшебницу Глинду. Он невероятно добр, оптимистичен, ко всем относится с одинаковым уважением. При нем на съемочной площадке нет никакой иерархии. И чувство юмора его никогда не подводит, даже после долгого дня в самом конце съемок, когда все уже конфликтуют друг с другом, Сэм все равно улыбается и ухитряется рассмешить. По-моему, замечательное качество.
– Вы сказали, что вам сложно было бегать на каблуках и ходить в корсете. А какие-то технические сложности были – например, когда вы играете с персонажами, которых потом дорисовывают? С фарфоровой девочкой, например, не было ощущения: «Ужас, я разговариваю с пустотой!»
– Нет, там ведь была очень красивая марионетка, в которую вдыхал жизнь Филипп, кукловод, работавший с ней. Один дубль мы делали с куколкой, а она была как живая, потому что Филипп настоящий мастер своего дела, и кукла была как настоящий человек. Второй дубль мы делали без нее, но в голове все равно оставался ее образ. Я совершенно честно говорю – для меня сложнее всего было ходить на шпильках с длинным шлейфом, боясь на него наступить, хотя другие на него наступали постоянно. Это было самое сложное.
“Оз: Великий и Ужасный” в прокате с 7 марта.
