Александр Милокостный (57) по сей день благодарит Бога за то, что была в его судьбе яркая роль мальчика Юры из фильма «Адъютант его превосходительства», пишет журнал «Звезды и советы». Если б не она, стал бы Александр ныне бродягой. В лучшем случае. В худшем… Его бы убили.
Он коренной москвич. С жильем, пропиской. Квартира в центре столицы досталась от мамы. И вот повзрослевший Александр привел туда жену Наташу. Познакомился с ней в Сочи, влюбился. Прописал на своих метрах. А через несколько лет… воспылал чувствами к другой.
— Давай разведемся. Квартиру разменяем, — предложил он Наталье. Но жена нашла… киллера. Дескать, нет мужа — не надо хату делить. Но вот с убийцей промахнулась — наняла бомжа. А тот помучился да понял — не сможет грех на душу взять. И пошел в милицию с повинной.
Узнав, что намеченная жертва — тот самый Юра из любимого «Адъютанта» — оперативники резину тянуть не стали. Повязали и киллера, и заказчицу. Был суд, всем дали срок условно. А Милокостный, отойдя от шока, избавился от «нехорошей квартирки». Купил новую. Но его «жилищное проклятие» на этом не кончилось…
Два года назад, получив счет за коммуналку, он обмер — сумма выше обычной раза в три! Пошел в ЖЭК. А там ему: «Вы жилье продали! Мы сделали перерасчет!» Как продал? Кому?! Александру сунули документы: вот он — новый хозяин, некий молдаванин Оалэ!
Милокостный помчался в полицию. Но на этот раз его поклонников там не нашлось. И когда дело дошло до суда, сделку с квартирой признали… действительной! Дескать, нет доказательств преступления. В общем, быть бы Александру бомжом, да тут к нему нагрянули телевизионщики — брать интервью для шоу про кумиров прошлых лет. И артист им все рассказал. За Милокостного вступилась передача «Человек и закон». Дело снова передали в полицию. В итоге выяснилось: «черные риелторы» продали жилье Александра по поддельным документам. Самого же хозяина бандиты планировали убить. Чтоб по судам больше не шастал.
— А если б я не сыграл ту роль? И ко мне бы не приехали журналисты? Кто бы меня защитил? — качает головой Милокостный. — Раньше я думал: органы, суд — это святое. Уж там во всем разберутся. Больше у меня этих идеалов нет…
