Уже три года, как нет Людмилы Гурченко. Но сейчас ее душа плачет. Самые близкие люди звезды ведут грязную войну за ее наследство. Дело дошло даже до полиции!
«У него были любовницы!»
Вдовец Сергей Сенин уверяет: он делает все, чтобы о Людмиле Гурченко помнили!
— Сейчас в квартире в Трехпрудном переулке, которую мы с Люсей купили 10 лет назад, работают ученые из Строгановского художественного училища, — рассказывает мужчина. — Они составляют перечень вещей Людмилы Марковны. К лету работа будет завершена, и мы начнем создавать музей.
Но дочь Гурченко — 54-летняя Мария Королева — сердится:
— Я не понимаю. Как на шестом этаже жилого дома можно открыть музей?! И вообще — у меня сильные сомнения в чувствах Сенина к маме! Она была рабочей лошадкой, средством повышения самооценки мужа! Думаю, там были и… молодые любовницы! Маме просто приходилось это терпеть. 75 лет — и выбора другого уже не было. И вот она работает, а он — по девочкам! Маме, безусловно, было больно. Мне — тоже! Сергей оборвал все ее родственные связи, в том числе — со мной. Помирились мы лишь незадолго до маминой смерти. Но сейчас меня возмущает, что уже три года я, законная наследница, не могу попасть в квартиру и мамин дом. Хотя имею на это право!
В завещании звезды сказано, что ее имущество должно быть поделено пополам между вдовцом и дочерью. Две иномарки — «Ауди 4» и «Вольво» — Сенин и Королева продали и деньги поделили. А вот с недвижимостью — проблема! Марии отошла половина дачи в Подмосковье и четвертая часть трехкомнатной квартиры в Трехпрудном переулке, которую оценивают в 20 млн рублей.
— Но до сих пор передача этой доли наследства не состоялась, — объясняет адвокат Королевой Араз Мирзабекян. — Все имущество — в руках Сенина!
И вот дочь звезды, потеряв надежду и устав ждать, решила действовать по-другому. И явилась к 53-летнему «отчиму» с полицией, сотрудниками МЧС и журналистами канала НТВ. Сенин заперся и наотрез отказался впускать «гостей». Лишь когда начали ломать дверь, открыл.
«Разберись с совестью!»
— Я никогда не отказывал Маше в визите! — говорит Сергей Михайлович. — Несколько раз писал: «Маша, приходи, обсудим вопросы по музею твоей мамы. Ты возьмешь все, что нужно». Но она не приходила. А тут вдруг явилась. Но не одна! Я просил: «Заходи, только без телевизионщиков!» Но мне не вняли и пригрозили, что разрежут дверь болгаркой.
История некрасивая. Королева ходила по квартире, в которую попала в первый раз, дивилась богатству и задавала Сенину неудобные вопросы:
— Почему ты не даешь мне ключи от дачи и квартиры? Кстати, у мамы был пуфик Наполеона Бонапарта. Где он? И где серебряный пояс — подарок Филиппа Киркорова?
Вдовец разводил руками:
— Вот у Филиппа Бедросовича и спроси. Я могу отдать тебе любой пуфик. Ты можешь забрать всё! Но тогда музея не будет. Если тебя устраивает такой вариант — пожалуйста! Я же отдал тебе шубы Людмилы Марковны, фотоальбомы, старинное зеркальце и сервиз? Что тебе еще надо, Маша? Ты хочешь заняться мародерством? Разберись со своей совестью, — продолжал Сергей Сенин. — Тебе дают дурные советы. Что касается пользования недвижимостью, то еще непонятно, как это должно происходить! Потому что у тебя завышенные финансовые требования. Но я не осуждаю. Ты просто не слышишь меня.
Хотя на самом деле не слышат друг друга оба…
