Знаменитая актриса Юлия Высоцкая в последнем интервью, первом за долгое время, рассказала о самочувствии дочери Марии, которая вот уже больше года борется за жизнь. Актриса и кулинар говорит о состоянии дочки очень осторожно, избегает подробностей. На прямой вопрос, находится ли Мария в сознании, Юлия не отвечает. Говорит, что это сложный вопрос.
«Даже врачи не могут ответить на этот вопрос. Состояние комы у всех проходит по-разному. Иногда я чувствую, что она со мной, а иногда я уже ничего не понимаю. Бывает, что наступает позитивный сдвиг, мы радуемся, ждём его повторения, но оно так и не наступает. Всё идёт.. очень медленно. Нас сразу предупредили, что восстановление будет долгим. Это тяжёлый и бесконечный труд. И Машин, и наш. Порой вообще приходят сомнения, есть ли свет в конце туннеля, и мне приходится работать над собой, чтобы не опускать руки и убеждать всех, что этот свет есть. Никогда нельзя показывать своё уныние! В радиусе пяти километров от комнаты Маши мы всё наполняем созидательной энергией» — рассказала Юлия.
Высоцкая призналась, что многие старые знакомые, которые привыкли видеть её неунывающей оптимисткой, остались в её жизни «до».
«Люди не хотят выглядеть черствыми. Но многие из них – часть той жизни, которая для меня закончилась. Дополнительное напоминание. Моя рана не закрылась и не закроется никогда» — призналась Высоцкая.
Неожиданным для неё стало отношение к их семье брата её мужа Никиты Михалкова. Ранее, по её словам, каждый жил своей жизнью, а теперь они словно взглянули друг на друга и на жизнь вообще другими глазами. Высоцкая рассказывает, что Михалков приезжает к Маше, целует её щёчки, щекочет усами, часами разговаривает с ней. Для своего брата и его жены Никита также пытается подобрать слова одобрения, и эта забота очень важна для семьи Кончаловских.
Андрею, конечно же, очень переживает трагедию, ведь именно он был за рулём в момент аварии.
«Я не имею права отвечать за мужа, судить о его чувстве вины. Думаю, я с ним гораздо откровеннее, чем он со мной. Наверное, такова женская природа: словами определить свое состояние – и вроде бы становится легче. Его мужская личностная природа не такая. Он закрытый человек, даже от самого себя. Но он много работает, безумно много. Спит по три-четыре часа. Один проект за другим. Три сценария одновременно. Бесконечно читает лекции студентам. Он всегда был трудоголиком. Сегодня его интересуют культурология, человек, Чехов и так далее. Если бы не работа, ему бы, конечно, было тяжелее. Виню ли его я? Он – уникальный человек. Не думаю, что его мудрость приобретенная. Он даже не мудрый человек, а именно что мудрая душа. Я его хорошо слышу и понимаю. Он на меня сильно влияет. Будь рядом другой мужчина, возможно, я бы вела себя иначе. Здесь же нет места бессмысленным упрекам и поиску чувства вины» — сказала Юлия.
Впрочем, изменила авария и отношение Юлии к собственной жизни. Раньше она откровенно радовалась жизни, семье, детям, рассказывала об этом в социальных сетях и многочисленных интервью, но теперь она другая и прежней уже не станет, независимо от того «будет ли свет в конце туннеля, или нет».
Теперь она категорически против того, чтобы вести свою страницу в Инстаграме, и уверена, что нельзя так много радости отдавать чужим, не оставляя себе ни капли.
«Я потеряла грань между своими и чужими, стала вседоступной, но медийное пространство надо хорошенько фильтровать. Это опыт, который приходит с годами, а мой дался мне слишком высокой ценой» — говорит актриса.
Сейчас Юлия пытается немного отвлечься собственными проектами и йогой, она завела собаку и потоянно убеждает себя, что жизнь не остановилась.
