Она родилась фактически на съемочной площадке. Ее отец работал ассистентом режиссера и директором многих шоу на телевидении. Потому и сама Кристен рано вышла на сцену, хотя родители не особо к этому стремились.
Уже в 12 лет она сыграла в фильме «Комната страха» вместе с Джуди Фостер, но всемирная известность к ней пришла только с нашумевшей вампирской сагой «Сумерки», а после окончания франшизы ее имя не сходит с заголовков таблоидов из-за отношений с Робертом Паттинсоном.
После выхода «Сумерек» Forbes назвал вас одной из самых высокооплачиваемых актрис. Как вы измеряете успех?
-Все эти списки Forbes – это сущая ерунда. Это смешно. Сам список, в принципе, правильный, но не в деталях. Я никогда не буду человеком, который сидит на горе денег. Вещи неизменны. Но что касается успеха, я никогда не чувствовала себя более востребованной. Я очень готова работать. Если я буду так себя чувствовать всегда, то я буду чувствовать себя успешной.
Что вы чувствовали, когда франшиза «Сумерек» закончилась?
– До того большинство проектов, в которых я участвовала, были мелкими. «Сумерки» заняли у нас 4 года – все это время мы были чертовски зациклены только на них – исключительно и полностью только на этом одном проекте. Странно то, что причина, почему ты начинаешь проект – это чтобы его закончить: ты хочешь, чтобы история была рассказана. Но иметь такое напряжение все 4 года – это примечательно. Потому облегчение, которое пришло с его окончанием, было ощутимым. «Сумерки» – это нечто, что я приняла очень близко, я даже не могу вам передать. Четыре года… это как старшая школа, знаете.
Вы кажетесь очень амбициозной.
– Когда я только начинала, вся идея была в том, что я просто хотела работать. Я смотрела на своих родителей и понимала, насколько классно то, что они делают. Я была рождена на съемочной площадке и хотела, чтобы взрослые со мной разговаривали, потому все это пошло еще оттуда.
Теперь вы еще вовлечены в индустрии моды. Что вам здесь интересно?
– Во всех сферах жизни ты встречаешь родственные души. Я встретила Ника (Гескьер), когда мне было 15. Когда они сказали, что я буду рекламировать аромат Balenciaga, я очень удивилась. Я не знала ни одного имени дизайнера. У актеров с модой странные отношения – мы не должны особо ей следовать, я на это вообще не обращаю внимания.
Мои желания что-то творить не были связаны с одеждой. Но я хотела быть в окружении этой креативной творческой энергии, даже если это не касается лично меня. Это притягивает. Показы мод рассказывают какую-то свою историю, это как дух небольшого кино.
Как вы думаете, почему Гескьер выбрал вас для презентации нового аромата?
– Я встречала некоторых режиссеров и иногда ты просто это знаешь. Ты жмешь кому-то руку и думаешь: «Мы определенно должны поработать вместе». Потому он также мог так сказать, потому что он – родственная душа.
Когда речь заходит о вашем повседневном стиле, вы будто извиняетесь.
– Да, я иногда извиняюсь. Просто мне так хорошо в паре джинсов, которые хорошо на мне сидят. Я не могу перестать носить этот байкерский пиджак Balenciaga. Во время каждого перелета в последние 6 месяцев я постоянно в нем спала. Думаю, я никогда не перестану его носить, пока не разжирею и не перестану в него влезать (Смеется.).
Кейт Мосс – икона стиля, и она часто носит джинсы. Это какая-то личностная эстетика.
– Мне нравится быть подвижной. Мне нравится выглядеть сильной. Я ненавижу одежду, которая не позволяет тебе двигаться.
Забавно, что вам хочется выглядеть сильной, потому что большинство девушек сегодня хотят выглядеть нежно, изысканно, особенно на каблуках.
– Мне всегда кажется, будто я балансирую на бревне, по крайней мере, на красной дорожке – особенно, когда вокруг фанаты. Я не люблю возвышаться над ними, в такие моменты я просто хочу снять все это с себя.
Что для вас значит протест в творчестве?
– Когда я сыграла Белоснежку, все говорили: «Ты играешь такие сильные персонажи, наверное, для тебя важно быть сильной девушкой». Дело в том, что как только ты это говоришь, все становится наоборот. Думаю, когда твоя перспектива отличается от других людей, когда ты веришь в себя и тебе хватает внутренней силы добиться всего – это протест.
Вы говорите, что самое интересно в вас, это то, чем вы зарабатываете на жизнь. А чем вы еще занимаетесь?
– Работа – это странная вещь, потому что все сходится к одному. Мои лучшие друзья, которые постоянно меня вдохновляют – режиссеры и актеры. Иногда разговор заканчивается так: «Возможно, мы должны снять об этом фильм». Ты никогда не чувствуешь, что работаешь или что не работаешь. В смысле, я люблю музыку – я играю на гитаре. Ну, не знаю… А вам что нравится?
Я люблю готовить.
– О, я тоже люблю готовить. Я обожаю это.
Что вы готовите?
– Я люблю готовить итальянские и хорошие старые американские блюда.
Вы любите выпечку?
– Не очень. Готовить я начинала как раз с выпекания пирогов, но я ненавидела, когда они покрывались коркой. У меня никогда не получалось все правильно. Там нужно все уметь делать очень четко. Ты тратишь так много времени на это, а в итоге все получается не идеально, и время потрачено зря. И ты думаешь, что потратил целый день на это дерьмо! (Смеется.) Я очень горделивый и высокомерный повар, я даже не сажусь на стол, я просто накрываю на стол и стою, смотрю, как все едят, а потом уже ем сама.
С вами очень легко разговаривать. Я слышал от многих людей, что вы не очень легки в общении. Вас это задевает?
– Думаю, это ужасно, когда люди не понимают мое ощущение дискомфорта и воспринимают его, как то, что я не хочу вообще там присутствовать. Как раз наоборот – я просто слишком обеспокоена. Я не пытаюсь показаться всем классной, да и не хочу. Просто у каждого свое восприятие всего.
Как вы выбираете роли?
– Всегда по-разному. В фильмах, которые мне приглянусь, меня больше всего привлекала перспектива работы с определенным режиссером. Иногда я играла, потому что мне хотелось сыграть именно конкретные какие-то сцены, что-то новое и особенное. Думаю, важно делать фильмы, стоящие для просмотра, что-то, что заставляет тебя думать.
Если бы не актерство, чем бы вы занимались?
– Я бы хотела писать сценарии, пьесы. Но если бы мне нужна была практическая работа, я даже не представляю, где бы я работала, кроме съемочной площадки. Возможно, в каком-то департаменте искусства.
Что бы вы посоветовали желающим стать актерами?
– Если это действительно то, чего вы хотите, вы должны попробовать себя. Иначе вы всегда будете об этом думать и сожалеть. Не должно быть сожалений. Люди постоянно спрашивают у нас совета такого рода, но почему нас? Я не знаю, насколько вдохновляющими мы можем быть. Мы ведь просто люди.
