— Василий Валерианович, у вас — десятки ролей в театре и кино. А у зрителей вы ассоциируетесь только с прокурором из «Особенностей национальной рыбалки». Не обидно?
— Грех обижаться! Здорово, когда у артиста — такая роль! Помню, мы едем на машине с Витей Бычковым, который егеря Кузьмича играл. Останавливает нас за превышение скорости гаишник. Увидел — и глаза на лоб полезли: «Ничего себе! Кузьмич! И прокурор! Вы чего, мужики? Опять потерялись, что ли?» Мы посмеялись, дали автографы и поехали дальше.
— Что запомнилось со съемок?— Я чуть не погиб, когда в Кронштадте снимали сцену с морской миной. Меня в воде веревкой привязали к бадье, чтобы не снесло волной, а операторская группа с понтона снимала. И вдруг вижу: понтон неожиданно начинает крениться и с людьми уходит под воду! А на нем — два прожектора под напряжением 380 вольт! Вся жизнь у меня в этот миг перед глазами пролетела! Ведь так могло закоротить и током долбануть! Но в последний момент осветитель со всей силы рванул кабель и успел отключить его от сети.
— С актерами вы подружились?— Конечно. Помню, с Алексеем Булдаковым, который генерала сыграл, на рыбалку ходили — рыбы наловили, ухи сварили, всю съемочную группу накормили. Приехал режиссер и начал кричать. «Ты что наделал? Пока рыбачил раздетым по пояс — обгорел! А по сюжету прокурор должен быть белым!» И я два дня потом сидел в домике под арестом. Каждые три часа прибегала гримерша и мазала меня какой-то гадостью, чтобы краснота сошла.
— После такой запоминающейся роли вы почти 10 лет не снимались…— Я много играл в Марийском театре юного зрителя в Йошкар-Оле. Потом был главным режиссером Марийского национального театра драмы. Некогда было. Только в последнее время снова стал сниматься. В этом году дали звание «Заслуженный артист России».
— А личная жизнь как сложилась?— У меня — замечательная жена и сыновья. Семья для меня — это святое.
